Свободы, о которой мы, вроде как, привыкли думать, не существует.
Это чистой воды абстракция. В реальности наши поступки продиктованы нашим прежним опытом и социокультурными факторами, состоянием нашего мозга (что он там «сварил») и жизненными обстоятельствами.
Какая это «свобода», если мы сами в каком-то смысле «сделаны» — культурой, мозгом, историей своей жизни? Утверждая, что нам нужна «свобода быть собой», мы, по сути, отрицаем сами себя, потому что от себя, своего «эго», мы, в первую очередь, и несвободны.
Так можно ли говорить о «свободе»?
Да, и путь к решению начинается с понимания нашей ахиллесовой пяты — наших страхов.
Мы боимся, что недостаточно хороши, что с чем-то можем не справиться, где-то не сдюжим. Мы боимся оценки со стороны других людей, а ещё конфликтов с ними, порицания, расставания или, напротив, необходимости совместного пребывания.
Мы боимся, что наша жизнь не сложится, что произойдёт что-то ужасное… Некоторые из нас боятся даже собственного страха — что он нападёт на них и парализует их волю. Страх вездесущ и поэтому многие его даже не замечают. И мы боимся, и страх диктует нам правила игры.
Поэтому когда я думаю о слове «свобода», я, во-первых, думаю о ней с приставкой — «внутренняя». Внутренняя свобода — результат большой душевной работы, в процессе которой вы перемалываете свои страхи, свою зависимость, свою слабость.
А, во-вторых, я думаю, что только будучи внутренне свободным человеком, вы способны испытать счастье.
Об этом я много говорил как психотерапевт, но могу сказать и как философ, потому что в части «свободы» наши пути с философией пересекаются…
Человек не может быть счастлив до тех пор, пока он боится. А боится он именно потому, что не ощущает своей свободы — что-то делает его зависимым, а потому слабым, ущербным, и тут уже нельзя не бояться.
Как только вы начнёте думать о философии свободы как о философии счастья, вы увидите, что другой свободы, — кроме «внутренней», от собственного страха, — нам не только не дано, но и не нужно.